Роберт Асприн - МИФОуказания [= Утверждение МИФа]

Чтобы ловить и бросать мяч, мне необходима была дубинка. Корреш вырвал небольшое деревце, а Плохсекир своей секирой обрубил корни и ветки. Получилась трехметровая палка, которой я мог либо гнать мяч по земле, либо отбивать его на лету. Правда, она была немного тяжеловата, но зато прекрасно отбрасывала мяч, когда я по нему ударял. Конечно, я и здесь немного применял магию, поэтому редко промахивался и мяч обычно летел туда, куда хотел я.

Глип же, наоборот, бежал туда, куда хотелось ему. Поэтому мне пришлось найти еще одно применение для моей дубинки. Но бесприкословного подчинения от дракона мне так и не удалось добиться.

И вот наступил день, когда наша шестерка (включая Глипа) собралась в центре луга, где мы тренировались, и стала прощаться с Большим Джули.

— Жаль, что я не могу отправиться с вами, ребята, — скорбно произнес он. — Но я уже не тот, что бывало. Понимаете?

— Не беспокойся, — махнул рукой Ааз. — Мы скоро вернемся. Будем вместе праздновать победу.

— Опять ты за свое! — нахмурился Джули. — Предупреждаю вас, после пяти сотен лет…

— Все правильно, Джули, — поспешно перебил его Ааз. — Ты уже говорил об этом. А теперь нам пора отправляться, не то мы пропустим Игру. Не хотелось бы, чтобы нам засчитали поражение в связи с неявкой.

Ааз проверил, все ли на месте, и включил И-Скакун.

Мгновение спустя мы уже были на Валлете.

ГЛАВА 22

«Какая бы ни шла игра, какие бы правила ни выставили, те же правила относятся к обеим сторонам.»

С тех пор как мы с Аазом были здесь в последний раз, стадион претерпел две крупные перемены. Во-первых, изменилась конфигурация поля. Вместо правильного прямоугольника появился треугольник с сетками ворот в каждом углу. Я сообразил, что это сделано для ведения трехстороннего матча. Во-вторых, изменился народ. Помните, я даже представить не мог, как будет выглядеть стадион, полностью заполненный народом? Действительность превзошла все, что только могло создать мое воображение. Там, где, как мне казалось, должны были находиться аккуратные ряды зрителей, разместившихся в соответствии с нумерацией мест, на трибунах теперь колыхалась хаотичная разноцветная масса. Насколько я мог видеть, никто не сидел.

Когда мы появились, ошеломленная толпа стихла. Оно и понятно: не слишком-то часто приходилось наблюдать, как команда появляется прямо из воздуха.

По указанию Ааза для получения максимального психологического воздействия я оставил нашу команду без личин.

Толпа таращилась на нас, в то время как мы рассматривали ее. Затем этот минутный шок прошел, и тысячи глоток одновременно издали оглушительный рев.

— Похоже, они не очень-то оробели, — сухо заметил я.

Я не ожидал, что кто-нибудь услышит меня в этом гаме, забыв про острый слух Ааза.

— Аве Цезарь салютус э мораториум! А, малыш? — усмехнулся он.

Я разобрал только последние два слова, но тем не менее понимающе подмигнул ему в ответ. В данной ситуации я не мог поступить иначе.

— Эй, босс! Противник на подходе, — окликнул меня Гэс и указал рукой в противоположную сторону стадиона.

Посмотрев в указанном направлении, я увидел, как с двух сторон, перегоняя друг друга, к нам спешили Маша и старик валлет. Кажется, и Вейгас и Та-Хо хотели перекинуться с нами парой слов.

— Привет, мальчики, — выпалила Маша, прибежавшая первой. — Желаю вам удачи в вашем… э… предприятии.

Эти слова стороннему наблюдателю могли бы показаться странными, так как исходили они от представительницы соперников. Но я вспомнил, что, по мнению Маши, мы должны были нейтрализовать демона, охраняемого Квингли. Конечно, в некотором смысле именно это мы и намеревались сделать.

Ааз, как всегда, опередил меня.

— Не беспокойся, Маша, — усмехнулся он. — У нас все схвачено.

Мне никогда не надоест изумляться, с какой легкостью играет мой наставник.

— Просто постарайся ни в коем случае не вмешиваться, — мягко попросил он. — План у нас довольно тонкий, и любые движущиеся препятствия могут испортить все дело.

— Пусть об этом твоя зеленая голова не болит, — подмигнула она. — Я всегда стоя в стороне, когда меня превосходят в классе. Я просто хотела познакомиться с остальными членами вашей команды.

Я уже заметил, что в течение всего разговора она не сводила взгляда с игроков нашей команды. Но чаще других она посматривала на Хью Плохсекира.

— Маша, это Гэс, — представил Ааз.

— Очарован, сударыня, — улыбнулся горгул.

— И Кор… э… Грызь.

— Когда драка? Грызь любит драться! — заявил тролль, вспомнив свою роль трактирного вышибалы.

Маша и бровью не повела. Она не могла отвести взгляда от массивной фигуры генерала.

— А это Хью Плохсекир, — наконец Ааз представил и его.

С невероятной грациозностью Маша подплыла к генералу.

— Очень рада с тобой познакомиться, Хью, — промурлыкала она. — Ты ведь не против, если я буду называть тебя просто Хью?

— Гм… я… то есть… — запинаясь, произнес Плохсекир, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Я мог только посочувствовать ему. Оказаться в центре внимания Маши — дело по меньшей мере хлопотное. Но тут прибыла подмога в лице делегата Та-Хо.

— Добрый день, господа, — вежливо поздоровался он, потирая руки и приветственно улыбаясь. — Здравствуй, Маша.

— Привет, — ответила она ледяным тоном. — Я как раз собиралась уходить.

Но прежде, чем отбыть к своему месту на трибуне, она нагнулась и что-то шепнула генералу, после чего Плохсекир сделался пунцовым и избегал встречаться с нами взглядом.

— Мы боялись, что вы опоздаете, — сказал тахоец, когда Маша ушла. — Было бы непростительно разочаровывать болельщиков, не так ли? А когда вы ожидаете прибытия остальных членов вашей команды?

— Остальных членов? — нахмурился я. — Я думал, что по правилам должно быть пятеро игроков и одно верховое животное.

— Совершенно верно, — ответил старик, — но… О! Я восхищаюсь вашей уверенностью в собственных силах. Значит, вас только пятеро, да? Ну-ну. Это чуточку изменит шансы.

— Почему? — подозрительно спросил я.

— У этой штуки лезвие острое? — спросил представитель Та-Хо, заметив секиру генерала.

— Как бритва, — высокомерно ответил Плохсекир.

— Но он не будет применять ее в Игре, — поспешно заверил я, вовремя вспомнив правило: «Никакого режущего или колющего оружия». Я не знал, какова будет реакция генерала, если у него отобрать его любимицу.

— О, на этот счет я нисколько не волнуюсь, — улыбнулся тахоец. — Арбалетчики незамедлительно устранят любого игрока, вздумавшего пренебречь правилами.

Он рассеянно махнул рукой в сторону боковых линий. Мы посмотрели в указанном направлении и только сейчас заметили, что все поле окружено арбалетчиками, одетыми через одного в сине-желтые мундиры Та-Хо и красно-белые Вейгаса. Об этом фокусе Живоглот как-то не счел нужным упомянуть. Он сообщил нам о правилах, но не о том, как добивались их соблюдения.

И еще я заметил две вещи, упущенные мной, когда я первый раз обозревал трибуны. Я увидел Квингли, сидевшего в центре первого ряда трибуны Та-Хо. А главное — при нем находилась Танда. Она по-прежнему спала, паря горизонтально перед ним. Он явно не хотел пропускать Игру, но и не доверял нам настолько, чтобы оставить ее без охраны в своей мастерской.

Он заметил, что я смотрю на него, и помахал мне рукой. Я ему не ответил. Собравшись было привлечь к нему внимание Ааза, я вдруг заметил вторую вещь.

На краю поля подпрыгивал на месте Гриффин и отчаянно размахивал руками, стремясь привлечь мое внимание. Как только он увидел, что я смотрю на него, он принялся энергично подзывать меня к себе.

Ааз в это время был поглощен разговором с представителем Та-Хо, поэтому я один отправился узнавать, что от меня надо Гриффину.

— Здравствуй, Гриффин, — улыбнулся я. — Как поживаешь?

— Я просто хотел сказать вам, — выдохнул он, запыхавшись от своих упражнений, — что перешел на вашу сторону. Если я могу вам чем-нибудь помочь, то только свистните.

— В самом деле? — удивился я. — А с чего это ты вдруг изменил свои симпатии?

— Можете называть это моим пунктиком честной игры, — ответил он. — Мне не нравится то, что они собираются с вами сделать. Даже учитывая, что в этом участвует моя команда.

— И что же они собираются с нами сделать? — спросил я, став предельно внимательным.

— Обе команды провели совещание, обсуждая эту Игру, — начал он. — И решили, что, как бы сильно они ни ненавидели друг друга, они не хотят, чтобы Приз попал в чужие руки.

— Это вполне естественно, — ответил я. — Но что…

— Вы не понимаете, — перебил меня юноша. — Они намерены выставить против вас сдвоенную команду! Они объявили перемирие между собой на время этого матча. Когда Игра начнется, вы столкнетесь с двумя командами, действующими заодно!